Когда будущего Петра Великого женили на боярской дочке, его желания мало интересовали мать. Таковы были тогдашние представления родителей о «счастье молодых». Основой крепких браков считали не любовь, а трезвый расчет.
По сложившейся традиции, Прасковью Лопухину перед свадьбой переименовали в Евдокию. Супруга была старше своего избранника на 3 года, это тоже типичная ситуация для того времени. У молодых родилось несколько детей, но до взрослых лет дожил только один из них – Алексей.
Историки утверждают, что со временем конфликт между Петром и Евдокией нарастал. Он рвался к веселью, она сидела дома. Жалобы, упреки Петрушу только злили. А тут еще он увидел в Немецкой слободе первую красотку – Анну Монс. С того момента царь решил развестись с женой по традициям, убедить ее уйти в монастырь. На крайний случай – заставить силой.
Современники Петра утверждают, что вся безудержная страсть между мужем и женой прекратилась спустя год. Но, поскольку брак заключался, как экономический союз, то родственники Евдокии старались извлечь из него максимальную выгоду. Они захватили все выгодные должности, чувствовали себя хозяевами положения.
Отъезд Петра за границу ситуацию не изменил, только отсрочил развязку. В 1697 году он присылает дяде – Льву Нарышкину, письмо с просьбой склонить Евдокию к постригу. Когда сам царь через год вернулся в Россию, его будто бы подменили. Подавил стрелецкий мятеж, затем взялся решать семейные. Первым делом отослал Лопухиных, отца и сыновей, родственников царицы. А 23 сентября услал Евдокию под стражей в Покровский монастырь под Суздалем.
Но и там она не сломилась: фактически «постриженная» жила так же, как и на воле. Даже завела любовника. Его царь подверг жестокой казни (посадил на кол), а Евдокию велел сечь кнутом и бросить в тюрьму. Когда у Петра появилась новая жена, следить за Лопухиной стали строже. На свободу она вышла уже при Петре II.
