Проблема иностранных дипломатов и шпионов заключалась в том, что они прошляпили развитие секретной службы в России. Иначе как объяснить неудачи французов, считавших себя асами шифрования, гениями интриги и специалистами высочайшего класса?
Тем не менее, после бурного провала маркиза де Ла Шетарди всю вину возложили… на его секретаря! На самом деле, успех операции целиком и полностью был результатом плодотворной деятельности статского советника Христиана Гольдбаха. Впрочем, противники его явно всерьез не воспринимали, о чем свидетельствуют заключения французов, ведь они считали, что шифры русские выкрали. Или получили за счет подкупа.
Примерно так же оценивали способности «коллег» немецкие дипломаты, считая, что в России раскрыть шифрозаписи попросту не способны. Разумеется, после провала Шетарди французы позаботились о соблюдении секретности на высочайшем уровне. Для этого они спрятали шифры… в каблуках.
Весьма примитивными выглядели меры предосторожности. Канцлер Бестужев стал называться «рысь», для обозначения повышения его статуса в свите использовался термин «рысь в цене». Британский посол Генбюри стал «чернобурой лисицей». Несомненно, такой код являлся, с точки зрения французов, особо сложным.
Разумеется, кроме дешифровки, в работе использовалась вербовка и перехват. С помощью этих эффективных методов россияне вплоть до конца 18 столетия без особого труда читали дипломатическую (то есть шпионскую) переписку Франции со своими посланниками. При Екатерине II уровень спецслужбы ощутимо повысился. Добавилось и работы: просматривалась вся (!) уходящая за рубеж и поступающая оттуда корреспонденция, а на тот момент в России присутствовали уже порядка 30 послов различных держав.
Случалось, что, благодаря расторопности перлюстраторов, расшифрованное письмо на стол императрице попадало раньше, чем адресату. Неугодные послания, в которых Россия очернялась, «терялись». Некоторые дипломаты и не подозревали, что российские самодержцы в курсе всех их дел, включая личные.
Например, французскому послу Луи де Сегюру императрица напрямую сказала, что его жена может писать все, что захочет, в этом случае их переписку читать не станут. Такова была тайная служба России, стоявшая на страже интересов государства.
